Тема пиратства на протяжении многих лет остается широко обсуждаемой в судоходной отрасли. Но мало кто знает, как именно происходит процесс вызволения попавших в плен моряков – чаще всего его из соображений безопасности держат в секрете. Роб Фейр в прошлом – специалист по доставке выкупа пиратам, помогавший судовладельцам возвращать свои суда и экипажи – написал рассказ, основанный на собственном опыте работы у берегов Сомали. Недавно он ответил на вопросы издания The Maritime Executive о том, как как происходит процесс передачи денег пиратам, а также поделился своим мнением об истоках сомалийского пиратства.

TME: Для начала расскажите, пожалуйста, о себе и своей роли в операциях по освобождению заложников.

– Я начал свою карьеру в качестве пилота британского военного вертолета. За 7 лет службы участвовал во многих кампаниях и выполнял различные задания. Во время Второй войны в Персидском заливе я командовал вертолетом и имел честь осуществить первый перелет вертолета Британской армии через границу с Ираком в первый день войны. Возможно, одним из самых запоминающихся заданий была поддержка британских спецназовцев во время учений в джунглях Западной Африки.

После ухода из британской армии я почти 17 лет жил в Африке и в течение трех из них участвовал в операциях, связанных с нападениями сомалийских пиратов. За это время я более 30 раз производил доставку выкупа сомалийским пиратам. Я также поддерживал ряд организаций, занимающихся урегулированием других случаев похищения людей на суше. Если бы мне пришлось назвать общую сумму выкупов, она составила бы чуть меньше 100 миллионов долларов.

TME: Не могли бы вы рассказать, как организуют доставку выкупа?

– Мы разработали специальный механизм, который позволял сбрасывать выкуп с вертолета на парашюте. Пираты достают сброшенные на воду деньги, на судне пересчитывают их и уплывают от него. В этот момент другая команда, которую мы уже заранее разместили, поднимается на борт, перебрасывает необходимые припасы, помогает экипажу возобновить движение судна и сопровождает его в ближайший безопасный порт.

Эти операции сопряжены с рядом рисков. Если доставка денег задержится, пираты могут потерять терпение, и тогда придется заново начинать переговоры. Доставка денег может вообще сорваться. У нас не было случаев, чтобы из-за неудачно сброшенного груза мы потеряли деньги, но пару раз мы были близки к этому.

Пираты могут решить остаться на борту даже после получения выкупа, или спасательный отряд подвергнется нападению на пути к судну. Мы делали все, что в наших силах, чтобы избежать этих рисков. В период расцвета пиратства мы с моей командой доставили выкуп на сумму чуть менее 15 миллионов долларов. Чтобы вы могли себе представить масштаб, скажу, что это примерно 160 килограммов стодолларовых купюр – около семи больших чемоданов Samsonite. Эта сумма и по сей день остается одной из самых крупных, когда-либо выплаченных за освобождение заложников, захваченных в море.

TME: Всегда ли пираты покидали борт после получения выкупа, или были случаи, когда пытались задержаться, вымогая еще больше денег?

– В операциях, в которых я участвовал, они всегда соблюдали договоренность. Можно сказать, вели себя как бизнесмены, хотя и не имеющие моральных принципов, но все же бизнесмены. Если бы они не отдали судно после получения выкупа, им бы больше не заплатили. Я знаю, было несколько эпизодов, когда заложников не отпускали после передачи денег, однако в большинстве таких случаев переговоры с пиратами велись непрофессионально.

TME: Участвуют ли государственные структуры в переговорах с пиратами и выплате выкупа?

– Здесь все очень неопределенно, зависит от правительства и той части мира, где произошел захват. Французские власти, например, приняли законы, гласящие, что они будут платить выкуп, чтобы вернуть своих граждан. Большинство западных стран публично заявляют, что не идут на существенные уступки пиратам. На мой взгляд, это правильный подход.

Если каждый раз платить пиратам, сколько бы они ни запросили, то их аппетиты будут только расти, но не все страны могут позволить себе такие огромные суммы. С другой стороны, если кто-то хочет передать выкуп за освобождение своих близких, то надо дать людям эту возможность. Обычно именно так и происходит, и власти не вмешиваются до тех пор, пока дело не касается выплат террористическим организациям. Если речь идет о террористах, все усложняется. Вы не можете заплатить им выкуп, даже через третьих лиц, потому что это противозаконно. С другой стороны, в таких случаях больше вероятность получить поддержку со стороны государства, которая обычно подразумевает вмешательство служб безопасности. Однако риск для заложников значительно возрастает. Как раз эта проблема возникла через несколько лет после начала антипиратской кампании в Сомали. Как только количество захваченных пиратами судов стало уменьшаться, правительства западных стран сочли слишком большим риск, что деньги, передаваемые сомалийским пиратам, могут оказаться в руках террористических организаций, и объявили выплату выкупа серьезным преступлением. Мне не известно о доказанных случаях передачи выкупа непосредственно какой-либо террористической группировке в Сомали, но всегда была вероятность того, что часть действительно перейдет к террористам, например, пираты могли платить им за защиту или помощь. Это обстоятельство, безусловно, учитывалось компаниями по управлению рисками в процессе принятия решений.

Напоследок я хочу добавить: морской терроризм отличается от пиратства или обычной преступной деятельности. У него совсем другая цель. Террористы выбирают в качестве мишени конкретное судно или государство флага для достижения своих политических целей. Деньги тут ни при чем.

TME: Каковы коренные причины сомалийского пиратства?

– Я считаю, что разграбление национальных рыбных ресурсов Сомали иностранцами и браконьерами, которым часто объясняют возникновение сомалийского пиратства, – это не единственная и не основная причина. Конечно, это потенциальный катализатор пиратства, но его главными движущими силами были деньги и власть, когда к ним открылся доступ. Военачальники и лидеры кланов поняли, что можно получать огромные средства, чтобы потом вооружать на них свои отряды и захватывать новые территории. Простые сомалийцы, которые становились пиратами, получили возможность зарабатывать такие суммы, которые раньше были для них недосягаемы. В стране царила неразбериха с законной властью, одни политические силы не могли контролировать все побережье, так как не обладали достаточным влиянием или не имели ресурсов, другие, у которых была возможность бороться с пиратством, скорее всего, были коррумпированы. Отсутствие эффективной законной власти превратило Сомали в безопасную гавань, куда пираты безбоязненно являлись со своей добычей и прятали ее там, чтобы договориться о выкупе.

TME: Как можно победить пиратство?

– Если говорить о долгосрочной перспективе, то только устойчивое развитие, новые возможности для трудоустройства, устранение легких целей, верховенство закона и эффективное военное реагирование – это способ и дальше снижать риск морского пиратства.

В Российском профессиональном союзе моряков добавляют, что в отличие от Сомали, где пиратство в последние годы было практически сведено к нулю благодаря регулярному патрулированию, в Гвинейском заливе нападения продолжаются. Так, согласно данным Международного морского бюро Международной торговой палаты (IMB ICC) только за 2020 год здесь было похищено 130 моряков. Суммы выкупов при этом обычно не разглашаются, но очевидно, что для местных пиратов это очень прибыльный бизнес. В настоящий момент многие представители индустрии выступают за то, чтобы изменить ситуацию – в частности, Декларация о пресечении пиратства в Гвинейском заливе, инициированная Балтийским и Международным морским советом (BIMCO), набрала более 360 подписей. Однако пока пиратские нападения в регионе не прекратились, РПСМ рекомендует морякам сохранять особую бдительность.

Источник: www.sur.ru